Антон Александрович Адасинский (15 апреля, 1959 года) - российский актёр, режиссёр и
хореограф.
Антон Адасинский родился и вырос в Ленинграде (ныне - Санкт-Петербург). С 1982-го года
в течение 6 лет работал актером в театре пантомимы Вячеслава Полунина. Участвовал
в съемках документального фильма Алексея Учителя «Рок» (1987).
В 1988 году организовал в Ленинграде авангардистский драматической пантомимный
театр «Дерево» (DEREVO), в котором стал актером и режиссером.
В начале 90-х переехал в Дрезден. Среди его режиссерских работ спектакли: «Суицид»,
«Отражение», «Однажды», «Всадник», «Красная зона» и другие. Лауреат
многочисленных международных театральных премий, среди которых премия академии
искусств Берлина, награда Эдинбургского фестиваля «Задворки», приз жюри 18-го
Международного фестиваля современной пантомимы во Франции, гран-при
Международного фестиваля передвижных театров в Германии и многие другие.
В 2000-м году Мексиканская ассоциация театральных критиков признала «Дерево»
лучшим иностранным театром года.
Сыграл роль Дроссельмейера в знаменитом спектакле Михаила Шемякина «
Щелкунчик» в Мариинском театре. Антон Адасинский - сценарист, режиссёр
и исполнитель главной роли в фильме «
Юг. Граница» (2001). Фильм,
созданный восемь лет назад совместно с художником театра АХЕ Вадимом
Гололобовым, не вписывается ни в одни рамки. Первый опыт работы Адасинского в
кинематографе, назовем его экспериментальным, был воспринят на «ура».
Черно-белый, в духе сюрреализма с легкой примесью некрореализма, «
Юг. Граница»
полон юмора и освобождающего от штампов восприятия.
Из интервью Антона Андасинского на сайте Иноекино: «... мы выходим на сцену и в
какой-то степени обижаем»
Показ киноленты «Юг. Граница» в Доме Кино
открыл перформансом сам Антон. Действие происходило прямо в холле кинотеатра.
Стаи почитателей с открытыми ртами перелетали от стенки к стенке. Пока Антон не
продолжил действие в кинозале, по завершении которого, сразу начался «Юг.
Граница».
Фильм уже по определению - эксперимент. Не имеющий чёткой сюжетной линии,
гротескные персонажи, «кривая» операторская работа, ломаный ритм - именно это мы и
ожидали от DEREVO. Можно в этом увидеть шутку, где-то насмешку, где-то дань столь
любимому Ходоровски. Лёгкость и вдохновение группы, с которыми они подошли к
эксперименту, заставили нас не разбирать фильм по полочкам, а просто принять его
таким какой он есть.
- Мы не очень много об этом знали, но мы доказали самим себе и людям, которые нас
любят, что можно купив ящик плёнки, знать немного фотографию, какие-то выдержки,
установки, диафрагмы, и сделать прекрасный фильм. Для этого у нас был Вадик
Гололобов, директор группы АХЕ. Он просто очень любит кино, но он не оператор.
- Что для вас самое главное в жизни?
- Тут у меня несколько частей. Девушки важны. Я не в том смысле. Для женщины - наш мир
- мир фантазий, который они постоянно рушат от мужского строительства, от их
иллюзорно-действенного созидания. Вечная занятость, громкая, потная, книжная,
денежная. Это man’s world. И если женщины пойдут по этой дороге, это конец света. Так
что девушки важны в смысле балансирования. Я плохо переношу природу. Океан, лес,
пески, шум листвы. Я знаю, что это есть, но меня туда не пускают. Это лежит в другой
системе и я с этим работаю, мне это очень важно. Еще мне важно, чтобы люди были
обижены. Впрямую, в лоб, резко. Потому что это возможность пробудить отупение
нации.
Например среди моих знакомых в Питере и в Москве в общем-то все, кроме нас
сбрендили. При чём я так понимаю, что это есть норма. Мне не понятно о чём они
говорят, вешают мне на голову то, сё. Почему все хотят меня отодвинуть назад? Каким
я был раньше. Может обида в лоб нас поссорит раз и навсегда, но по-другому никак.
Поэтому мы выходим на сцену и в какой-то степени обижаем. Это очень сложный момент.
Что ещё? Главное, чтобы было с кем позавтракать, обедать можно с кем угодно, а вот
позавтракать.
- Можно ли заставит людей думать? Или чем дальше, тем хуже?
- Это очень простая вещь. Почему я и напрягся с моими бывшими друзьями здесь. Вот я
задаю студентам, с которыми я занимаюсь, вопрос - кто из вас целый день делает то,
что он хочет делать и счастлив в своей работе? Тишина... Они все изначально
заряжены негативно из-за этого. А им по 20 лет. Это было три года назад. Как же так,
что человек в таком возрасте делает не то, что бы он хотел. С этого и начинается вся
лабуда. Мы же от вас уехали? Шесть человек с одним чемоданчиком, уехали вроде как в
никуда, в Прагу. Очень небогатую страну в те годы. Нас просто унесло отсюда. И мы
там выжили, в очень сложных условиях, работали, получили свой центр. Если бы здесь
все были, вряд ли было бы DEREVO, нас бы переломали.
- Антон, скажите, а вы религиозный человек? В плане отношения к жизни.
- Сейчас будет спектакль, решил его назвать «Евангелие от Антона». Это чувство
ответственности такое. То есть ценности вашего бога, маленького, внутри, и моего,
они очень похожи. Когда это облекается в огромные формы - мощные книги, щедрые
подачи, храмы, церкви, золото, толстые священники - это полная туфта. Всё это никуда
не годится. А мы можем вернуться в один день и сказать, внутри нас есть всё, и мы
есть молельный дом.
Это есть повод для веры? А как это назовёте, не важно. Есть некая сила, больше нас и
вас, которая что-то нам подсказывает. И если мы не напряжены, не тушуемся, мы пойдём
правильной дорогой. А если будем бегать, как крысы, туда сюда, что и происходит на
улицах сейчас, то мы не услышим этот голос. Я был сейчас в Москве.
Там все бегают. Ходить нельзя. Такая энергия, вибрации. Спать невозможно. Все хотят
сделать бабки. Со всей России съехались в одно место. Люди такого среднего
бизнеса. Это безумие.
- Вы сказали, что если бы вы не уехали из России, DEREVO бы не было. Объясните,
почему?
- Мне кажется не было таких спектаклей - без времени, без адреса, без
национальностей. Метафоры, образы, мечты - здесь было бы уже что-то другое.
- А почему театр называется DEREVO?
- Да придумали на кухне просто. И в общем-то оказалось классное. Когда мы решили
немного поумнеть, взялись за книжки, для нас открылось, что дерево - это отдельная
философия.
- А откуда всё-таки берутся ваши движения? Почему именно такие движения?
- Всё очень просто. Вся система DEREVO. Все наши упражнения, медитации, диета, работа
над собой, весь этот каждодневный труд, у него есть только одна задача - чтобы
человеческое тело смогло передать как инструмент любую нашу эмоцию. На любом
уровне температуры, мощности, громкости. Чтобы тело стало настоящим инструментом.
Это достигается многими разными способами. Вот и вся философия.
- А как вы репетируете?
- Мы не репетируем. Это у нас запрещено. Мы все много времени работаем над своим
телом, над техникой, и у каждого есть какие-то свои идеи, свой мир. Каждую субботу,
мы приглашаем в зал своих знакомых, не важно где это, в Праге, в Берлине. Делаем
часа полтора так сказать набросков, друг за другом, импровизируем. И тогда
понимаем, что будут моменты просто крутые, их нельзя ни в коем случае выстраивать.
И выходить со всем этим бардаком, в этих полукостюмах, под эту полумузыку, только
не улучшать. А потом уже оттачивание самые важных моментов. Этот переход - самое
сложное.
- А как вы думаете, почему именно вам дали «Золотую Маску»?
- Мы были на дне рожденья, а мне друг говорит - тебе дали Золотую Маску. Я не знаю
почему. Мы вообще не хотим участвовать в каких-либо номинациях. Но встал вопрос,
либо мы едем в Москву, либо нет. Что это означает, не понимаю, хоть убей. Зато это
нам очень помогло по России. Потому что люди, узнав, что мы получили «Золотую
Маску», зовут нас к себе приехать. Потому что просто так полуголых каких-то,
сумасшедших, не позовут.
- Скажите, если бы вы не делали то, что делаете, чтобы вы делали?
- Мне нравится обманывать ситуацию, обходить её. Не драться, ни кидаться бомбами, а
делать ходы. Играть и обыгрывать. Воткнуться в систему, найти какую-то дырку,
нарушать законы, ломать их постоянно. Мы же сидим в клеточке. Если мы этого сейчас
не понимаем, то скоро уже будет поздно. Нужно собирать чемоданы и при возможности
сваливать отсюда, если нам здесь не нравится.
- А чем там именно лучше?
- Там реально намного больше возможностей. Во-первых, там не уходит жизнь на
бессмысленные вещи. Часы, годы здесь уходят на что попало. Подумаешь, ни фига себе,
год прошёл, а что я сделал, ничего. Значит был занят? Занят. А что сделал? Ничего.
- Здесь вас обыграли?
- Здесь не обыграли. Обули по полной. И с театром и с прочим. Восемь месяцев коту под
хвост. Не был готов. Сейчас отличный театр, хорошая студия в Германии, условия
работы замечательные. Приезжаем, быстро выступаем. Здесь я этим уже заниматься не
буду.
- Антон, а вы прощать умеете?
- Да. Это в порядке. Хотя когда только уехал... Но почувствовал, что да ладно, пусть у
них под столом одни ботинки, над столом другая голова, - у них свои мучения.
- В каком городе в России вам с театром понравилось больше всего?
- В Самаре было круто! Мы там ночь не спали. Здесь приходишь после спектакля,
валишься с ног. Вампиризм знаменитый питерский. Ладно, он простителен. Все мы чего
то хотим взять. А там люди отдавали. И мы вышли на улицу после спектакля, а там на
трёхметровых сугробах красным спреем написано: «Самое главное в жизни, чтобы было
кого любить». Мы там всю ночь по сугробам бегали. Классно было.
14